Физик вейнер почему я верю в бога. Читать онлайн "почему я верю в бога". Человек располагает большим, чем животный инстинкт. Он имеет рассудок

В последнее время среди православных верующих получила широкое распространение книга проф. Вейника В.Й.: «Почему я верю в Бога» (Минск, 1998 г.). Перепечатки из этой книги регулярно тиражируются такими изданиями как «Спасите наши души», «SOS», а в Минске эта книга вышла повторным изданием. На обратном листе книги обозначено: «религиозное издание», и хотя автор является ученым-физиком, его труд затрагивает многие аспекты догматического богословия Церкви. Рассмотрим здесь некоторые характерные фрагменты книги Виктора Вейника.

Излагая свое учение о творении Богом мира из ничего, профессор пишет: «Как можно сделать что-то «из ничего»? Чтобы в этом разобраться, приведем из Библии другие аналогичные фразы: «Он… повесил землю ни на чем» (Иов. 26,7); «из невидимого произошло видимое» (Евр. 11, 3); этих фраз вполне достаточно. Теперь нам известно, что слова «ни на чем» в первой цитате относятся к невидимому и неощутимому, весьма тонкому вещественному гравитационному нанополю. Стало быть, все дело не в отсутствии строительного вещества, а в его невидимости , и слово бара специально подчеркивает происхождение видимого из невидимого. Вторая цитата не оставляет в этом никаких сомнений. Следовательно, видимые вещественные небо и земля сотворены Богом из невидимых веществ, но именно из веществ, то есть фактически все на свете вещественно , материально. Это еще один сокрушительный удар по наивному материализму, ибо утрачивает смысл даже само название, используемое атеистами для противопоставления материального духовному» (с. 130-131). Во-первых, заметим, что цитата Евр. 11,3, с помощью которой проф. Вейник обосновывает свое учение, вырвана из контекста. Полностью эта фраза звучит так: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое», - т.е. здесь имеется в виду, что поскольку вера есть «вещей обличение невидимых» (Евр. 11,1), то именно верою мы познаём, что видимый мир сотворен невидимым Богом, Его словом. Яснее это видно если обратиться к более точному славянскому переводу: «верою разумеваем, совершитися веком глаголом Божиим, во еже от неявляемых видимым быти». Во-вторых, творение Богом мира из ничего подразумевает абсолютный творческий акт, творение именно вообще из ничего. В святоотеческой письменности для этого использовалось словосочетание «эк то онтон» - слав. «из не сущих», - т.е. из не существующего как такового, поэтому когда Виктор Йозефович ставит этот факт под сомнение: «Как можно сделать что-то «из ничего?», - он ставит под сомнение Божие всемогущество. Свт. Иоанн Златоуст пишет: «С великою благодарностью будем принимать сказанное (Моисеем), не выступая из свои границ, и не испытуя того, что выше нас, как поступили враги истины, которые захотели все постигнуть своим умом, не подумав, что природа человеческая не может постигнуть творения Божия… И какое ты можешь иметь оправдание, какое извинение, когда так безумствуешь и мечтаешь о том, что выше твоей природы? Говорить, что все произошло из готового уже вещества, и не признавать, что Творец вселенной произвел все из ничего, было бы знаком крайне безумия» (Беседы на книгу Бытия,II,2).

Бог, являясь абсолютной Личностью, не нуждался для сотворения мира ни в каком материале, ни в видимом, ни в невидимом, и весь мир создал по мановению Своей воли. Свт. Феофил Антиохийский говорит: «Что великого, если Бог создал мир из готовой материи? И человек-художник, если получит от кого вещество, делает из него что захочет. Могущество же Бога обнаруживается в том, что из ничего творит, что хочет» (Послание к Автолику II, 4).

Начало мира явилось и началом времени: - день первый, день второй и т. д. До этого не было ни времени, ни какой-либо материи, был лишь один вечный Бог. Поэтому, говоря о том, что глагол «бара», употребляемый в первых строках книги Бытия указывает, на использование Богом невидимого «строительного вещества», проф. Вейник утверждает совечность материи Богу - давно осужденное Церковью лжеучение античности.

Теперь перейдем к другому аспекту учения проф. Вейника. О времени сотворения ангелов Виктор Йозефович пишет: «Принято считать, что указанное воинство (служебные духи, или ангелы) сотворено в первый день. Но в Библии об этом нигде не говорится» (с. 132), - далее профессор указывает на происхождение духов в шестой день творения. Интересно, что Виктор Йозефович, придерживаясь концепции естественнонаучной точности Библейской картины мира (с. 16), утверждая, что она до последней своей черточки «буквально вложена в мозги» писавшим (с. 30) делает такую грубую ошибку. Да, действительно, о том, что ангелы сотворены в первый день в Писании не говорится, но если бы Вейник прочитал его более внимательно, то он увидел бы, что ангелы вообще сотворены ранее всего видимого мира. В книге Иова Господь говорит: «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости?» Заметим, что писания профессора показывают, что он не только не учитывает всей картины мира, являемой Священным Писанием, но и очень плохо знаком со святоотеческим преданием. Так, например, свт. Григорий Богослов пишет: «Из миров один сотворен прежде. Это - иное небо, обитель богоносцев, созерцаемая единым умом, пресветлая (песнопения таинственные, Слово IV). Свт. Василий Великий говорит: «Еще ранее бытия мира, было некоторое состояние приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся. В нем то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания - мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшения умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение, ак что нельзя изобрести для них и наименований. Они-то наполняют собой сущность невидимого мира, как научает нас Павел, говоря: «яко тем создана быша всяческая, аще видимая, аще невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти» (Кол. 1:16), и ангельские воинства, и архангельские чиноначалия» (Беседа на Шестоднев, 1).

Прп. Симеон Новый Богослов говорит, что ангелы произведены Богом задолго до солнца, звезд, земли и всего прочего (Божественные гимны, XL). То же говорили сщмч. Ириней Лионский, свтт. Дионисий Ареопагит, Афанасий Великий, Епифаний Кипрский, Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Григорий Великий, прпп. Иоанн Дамаскин, Анастасий Синаит и др.

Вопреки учению Церкви, Виктор Йозефович делает свое предположение: «Господь употребил дух уст Своих лишь шестой день, когда потребовалось создать духа для человека. Поэтому можно предположить, что все остальные духи (воинства) были сотворены тоже в шестой день… Промыслительно надобность в воинстве могла возникнуть лишь в шестой день, когда был сотворен человек (и звери и гады). Легкий намек на это и содержат слова: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых сотворил Господь Бог» (Быт. 3:1), в них главный дух зла - диавол - отождествляется со змеем, гадом, а гадыбыли сотворены именно в шестой день (с. 132). Здесь мы видим целую палитру лжеучений, остановимся на них чуть подробнее:

1) В словах Священного Писания: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их» (Пс.32:6), - Церковь видит указание на Три Лица Святой Троицы: Отца, Слова и Духа, каждое из которых принимало участие в творении. Дух уст Божиих и Дух, Который носился над водою - это одно Лицо, Которое действовало в каждый момент творения, а не только в шестой день, как это утверждает Вейник.

2) Диавол вовсе не отождествляется со змием, а вошел в него чтобы искусить человека. Свт. Иоанн Златоуст пишет: «Нашедши этого зверя, т.е. змия, который превосходил смыслом других зверей, что засвидетельствовал и Моисей словами: змий же бе мудрейший всех зверей, сущих на земли, ихже сотворил Господь Бог, - им воспользовавшись, как орудием, диавол чрез него вступает в беседу с женою, и увлекает в свой обман этот простейший и немощнейший сосуд» (Беседы на книгу Бытия. XVI, 127). Отождествляя диавола со змеем - гадом, сотворенным в шестой день Богом, Виктор Йозефович делает Бога виновником зла, т.к. по его словам выходит, что Бог сотворил диавола как такового, отвергая христианское учение о том, что диаволом (греч. - клеветником) высший ангел стал по своей воле, отпав от Бога.

3) Из приведенной цитаты видно, что дух человека как бы отождествляется Вейником с бесплотными духами, это явствует из построения фразы: «…Духа для человека…все остальные духи», - такое отождествление является для профессора одним из оснований его положения о сотворении ангелов в шестой день. В действительности же невозможно отождествить бесплотных духов, созданных «в начале» из ничего и дух человека, который является частью его природы и как и весь состав человеческий был создан из персти земной. Прп. Серафим Саровский говорит: «Вот например, многие толкуют, что когда в Библии говорится: «вдуну Бог дыхание жизни в лице Адама первозданного и созданного Им от персти земной», - что будто бы это значило, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная от персти земной. Не верно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка, святой апостол Павел утверждает: «Да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в пришествии Господа Нашего Иисуса Христа». И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной» (Беседа с Мотовиловым).

Грех в учении Вейника понимается не как трагедия нарушения личного общения человека с Богом вследствие измены первого, а как механическая поломка, сбой в системе автоматического влияния духовных законов на естественные. Проводя свое экстрасенсорное учение о «особых каналах» в человеке, «под которым непрерывно циркулируют потоки положительных и отрицательных хронов», профессор пишет: «закупорка одного из каналов или его участка ведет к сбою в системе регулирования, и человек заболевает». Таким образом «духовные законы автоматически управляют естественными» (цит. по «СНД №2 (17), 2000 г. с. 20-22). «В организме человека Творцом заложены автоматически срабатывающие механизмы, при греховной жизни вызывающие духовные и физические заболевания» (с. 51). Вейник учит о том, что «существует прямая автоматически срабатывающая связь между характером греха и видом заболевания» (с.189). Но духовные законы не могут автоматически управлять естественными. Мы верим в личного Бога. Его промысел всегда направлен к человеку как личности. Господь знает сокровенное сердца человеческого, и принимает непосредственное участие в его жизни. Утверждение о том, что духовные законы автоматически управляют естественными характерно для пантеистических религий индуизма с их безличным абсолютом и учении о карме; или для деизма, с его самоуправляющимся миром, но не для Православия. Если обратиться к Священному Писанию, то мы увидим, что в нем много говорится о болезнях праведников и благоденствии грешников, вспомним хотя бы притчу о богаче и Лазаре. В житиях святых также есть много примеров, опровергающих учение Вейника. Упомянем здесь лишь о Пимене Многоболезненном, Киево-Печерском чудотворце, который больным и родился, и вырос, всю жизнь прожил свято и сам исцелял болезни.

Излагая свое учение о природе человека, Вейник лишает его способности мыслить, он утверждает, «Что среди талантов, дарованных человеку, полностью отсутствует дар творения мысли, то есть дар мышления. Ошеломляющее открытие, но так и есть, и тут ничего поделать нельзя» (с. 150). Бог, по учению Вейника, сотворил человека «неспособным самостоятельно мыслить: он может лишь выбирать из того, что ему предлагается в готовом виде от Бога и сатаны» (с.108). «Орган мышления, творящий мысль, у человека отсутствует» (с. 51). «Фактически изначальным источником и творцом всех мыслей служит только Бог (и в определенной ограниченной мере дьявол, или сатана)» (с. 101). Однако если ум человека неспособен рождать мысль, значит это уже не ум, во всяком случае не ум человека сотворенного по образу Божию.

Архим. Киприан (Керн), излагая учение свв. отцов о человеке, пишет: «Духовная жизнь человека в способности мыслить и говорить отображает внутритроичную жизнь Божества» (Антропология св. Григория Паламы. М.1996. с. 251).

Приводя здесь цитаты свв. отцов, оговоримся, что греческое «logos» (мысль, слово, разум) в русских тестах переводится как «слово». Преп. Симеон Новый Богослов пишет, что человек «воистину есть по образу создавшего его Бога, поколику имеет душу разумную, мысленную и бессмертную, одаренную умом и словом. Кто же не мудрствует таким образом, тот наверное изобличает себя самого, что безумен и бессловесен, т.е. не имеет ни ума, ни слова… Ум, который не рождает слова, не может и отынуды принять слова; ибо как возможно отынуды услышать слово тому, кто сам стал глух и бессловесен и выступил из чина естества своего. как естественно, имеем мы в себе дух дышащий, коим дышим и живем, так что пресекись дыхание, мы тотчас умрем: так и ум нас естественно имеет в себе силу словесную, которою рождает слово, и если он лишен будет естественного ему порождения слова - так, как бы он разделен и рассечен был словом, естественно в нем сущим, то этим он умерщвлен будет и станет ни к чему негожим. Так ум наш получил от Бога естественную ему принадлежность всегда рождать слово, которую имеет нераздельною и всегда с собою соединенною. Если ты отымешь слово, то вместе с словом отымешь и ум, породителя слова» (Слово, LXI).

Блж. Феодорит пишет: «Ум рождает слово; со словом же исходит дух, не рождаемый подобно слову; но всегда сопровождающий слово, исходящий, вместе с рожденным словом» (цит. по:Киприан (Керн), архим. Указ. соч. С. 193). Свт. Фотий говорит, что человек «в самом себе имеет разумное и живительное начала, разум рождает слово, со словом вместе происходит дух, но не рождается подобно слову, а всегда ему сопутствует. Все это находится в человеке как образе (Божием - Ред.)» (цит. по: Там же, с. 252). То же утверждают: свт. Григорий Нисский, свт. Григорий Палама, прп. Анастасий Синаит и др.

Виктор Вейник утверждает: «Наивно полагать, что мы думаем сами. Все наши ощущения, чувства, желания, побуждения, мысли, слова, поступки, память, сны т.д. - все это нам дается извне» (цит. по: «СНД» №2 (17), 2000 г. с. 21). А прп. Иоанн Дамаскин в главе «О мыслительной способности» пишет: «Мыслительной же способности (человека - Ред.) свойственны и решения, и одобрения, и побуждения, направляющие в действию, и отклонения, и бегство от деятельности» (Точное изложение Православной веры, кн. II, 19).

Лишая человека способности мыслить проф. Вейник естественно лишает его и способности творить: «Очевидно, что Вседержитель не может быть Вседержителем, если право творить Он передаст Своему творению» (с. 106). Однако свв. отцы в способности творить видели одно из высших проявлений образа Божия в человеке, которое (проявление), в противовес учению Вейника, делает его «больше по образу Божию», нежели ангелы. Свт. Григорий Палама пишет: «Мы больше чем ангелы созданы по образу Божию. И не только потому, что оно превосходит всякий вид знания. В самом деле мы одни из всех созданий имеем кроме ума и рассудка, еще и чувства. То, что естественно соединено с рассудком, открывает разнообразное множество искусств, наук и знаний: земледелие, строительство домов, творчество вещей из ничего, - разумеется не из совершенного небытия, ибо это уже дело Божие, - все это дано только людям» (цит. по: Киприан (Керн), архим. Указ. соч. С. 364). Архимандрит Киприан пишет: «В человеке, в его духовной сущности открываются те черты, которые его наиболее роднят с Творцом, т.е. творческие способности и дарования. Человеку дано творить, правда не из ничего, как творит Сам Создатель, но все же творить нечто до него не бывшее» (Там же. с.368-369). То же говорили: прп. Анастасий Синаит, свт. Фотий Константинопольский, блж. Феодорит и др.

Ужаснейшим образом искажает Вейник православное учение о таинствах. Он пишет: «СД-веществом заряжают (освящают) воду, просфоры, елей, артос и другие вещества в церкви» (с. 165). Как обыясняет профессор, «под аббревиатурой СД сокрыто мною вещество Святого Духа» (с. 164). Нельзя не заметить, что ум ученного пресмыкается в области наукообразной, псевдодуховной механики. Обратившись в Православие, вместо того, чтобы отречься от своего греховного образа мысли и изменить свой ум, подчинив его богооткровенной Истине, профессор, наоборот, подходит к Церкви, богословию и Таинствам со своим аршином: «ранее мною было установлено, что одна молитва «Отче наш» повышает радиус нанохронального эллипсоида в тысячи раз, а часовое пребывание в православной церкви при богослужении - в сотни тысяч и миллионы раз. Затем в течение недели-двух приобретенная энергетика постепенно растрачивается на всевозможные грехи, и радиус возвращается на свой повседневный уровень примерно по экспоненциальному (логарифмическому) закону. У обыкновенного человека радиус эллипсоида составляет нескольких метров, у экстрасенсоров он достигает многих километров, как это было и у меня. Теперь выяснилось, что причащение лавинообразно увеличивает этот радиус. Кроме того, каждое последующие причащение повышает общий средний уровень энергетики. Например, в одну из суббот накануне причащения радиус был равен единице с 56 нулями метров (1056 м.). Участие в субботнем вечернем богослужении увеличило его в миллиард миллиардов раз (до 1074 м). Примерно во столько же раз умножило его в воскресенье полагающаяся перед причащением утренняя молитва (до 1091 м). А само воскресное причащение подняло радиус до значений, превышающих единицу с 252 нулями метров (10252 м) - больше у меня под рукой не оказалось изолирующих листов полиэтилена (каждый лист уменьшает измеряемый радиус в 10 раз, поэтому все измерения осуществляются в пределах комнаты; найденный радиус - величина условная, ее бессмысленно сопоставлять с радиусом Вселенной). Потрясающий воображение результат! На этом количественном примере стала ясной исключительно важная роль причащения» (с.163).

Не вдаваясь в обсуждение кощунственности проводимых профессором опытов, заметим, что Божественная благодать не может быть измеряема т.к. она нетварна и является самим Божеством - природой Триипостастного Бога. Благодать не может быть опознаваема с помощью каких-либо приспособлений, она познается сердцем сокрушенным и смиренным по мере очищения от страстей.

Приведенные здесь фрагменты учения проф. Вейника далеко не исчерпывают всего еретического учения этого несчастного человека, но являются характерными чертами рисуемой им картины мироздания, проникнутой наукообразным рационализмом и несомненно являющейся альтернативной по отношению к святоотеческому, православному богословию.

Вейник А.И., "Почему я верю в Бога. Исследование проявлений духовного мира", Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 1998. 320 стр.
Текст книги -

Вступительное слово.
От издателя.
Предисловие автора.
Глава I. Какие вопросы задают журналисты.
Глава II. Религия и наука.
Глава III. Два мира - две науки.
1. Гениального Ивана Ильина приговорили к расстрелу.
2. Рассудочная наука напоминает деревенское лоскутное одеяло.
3. Какова наука, таковы и критерии ее оценки.
4. Гениального Томаса Куна “заболтали”.
5. Реализация русской идеи в науке.
6. Гениального Ивана Панина “замолчали”.
7. Общая Теория (ОТ) природы.
Глава IV. Секреты природы человека.
1. Охота за миражами.
2. Духи добра и зла.
3. Закон свободы воли.
4. Механизмы влияния духовных законов на естественные.
5. “Просите, и получите”.
6. Смиритесь, гордые!..
7. Рай и ад.
Глава V. О тайнах здоровья.
Глава VI. Тайны мышления.
1. Ошибка И.М. Сеченова и И.П. Павлова.
2. Драма великого ученого.
3. Мозг - не орган мышления.
4. Думает ли человек сердцем?
5. Творит мысль только Всевышний.
6. Думает ли душа человека?
7. Главные тайны мышления.
Глава VII. Загадки сотворения мира.
1. На чем стоит атеизм.
2. Что такое время.
3. Шесть дней творения.
4. Всемирный потоп.
5. Что такое пространство.
6. Творение “из ничего”.
7. Крах лукавого атеизма.
Глава VIII. О структуре мироздания.
1. Первокирпичики мироздания.
2. Коротко о пространстве.
3. Размеры и число вселенных в мироздании.
4. Коротко о времени.
5. Параллельный мир.
6. Субординация миров.
7. Библия - послание Аттомира нашему миру.
Глава IX. Секреты чуда.
1. Где начинается чудо?
2. Что есть истинное чудо.
3. Символ веры.
4. Семь таинств.
5. Творение мысли - это чудо.
6. Человек есть чудо-компьютер”.
7. Куда идет цивилизация?
Глава X. Бесы бесконечно изобретательны.
Глава XI. Загадки суеверия.
1. Что говорят авторитеты.
2. Истинная вера и суеверие.
3. Как возникает суеверие.
4. Примеры суеверия.
5. Теперь слово за Библией.
6. О загадках суеверия.
7. Как сделать свою жизнь нескучной.
Глава XII. Любовь и бесы.
1. “Помогу приворожить любимого мужчину!”
2. Домовые и духи, здравствуйте!
3. Механизм привораживания.
4. Можно ли воспротивиться бесам?
5. Возмездие привораживающему
6. Последствия для присушенного.
7. А что об этом говорит Библия?
Глава XIII. Восток наступает.
1. Два знаменательных факта.
2. Что говорит наука?
3. Главный духовный закон.
4. Война не на жизнь, а на смерть.
5. Восточные страсти.
6. Что с нами происходит?
7. Что делать?
Глава XIV. Практическое применение исследования проявлений духовного мира.
1. Самое главное применение.
2. Нарушения некоторых законов механики.
3. Нарушения второго закона классической термодинамики Клаузиуса.
4. Применение в металлургии.
5. Стимулирование жизнедеятельности.
6. Вразумление Господне.
7. Предупреждение исследователям.

Приложения.

Наваждение по имени НЛО.
Береги не скафандр, а душу.
Экология духа.
1. Невероятности мира невидимого.
2. Заступничество Матери.
2.1. Вспомним о душе.
2.2. Что говорит наука?
2.3. “Дом Пресвятыя Богородицы”.
2.4. Татарские нашествия.
2.5. Смутное время.
2.6. Великая Отечественная война.
2.7. Беларусь языческая.
Трагедия Беларуси (Духовный Чернобыль).
1. Задумаемся над следующими фактами.
2. Факты другого рода.
3. Открыты новые физические явления.
4. Природа человека.
5. В чем трагичность ситуации?
6. Несколько благодатных фактов.
7. Обязано ли общество защищать душу человека?
Информобесие.
Духовный мир доказан с позиций рассудка.
Духовный мир и человек в понятиях кибернетики.
1. Начнем со статистики.
2. Компьютерная аналогия мышления.
3. Кибернетическая аналогия мышления.
4. Как духовный мир управляет человеком.
5. Причины пагубного влияния компьютера на человека.
6. Берегите детей от компьютера!
7. Нечто апокалипсическое.
Науки, искусства и лукавый.
1. Почти все в науках и искусствах - дар лукавого.
2. Главная ложь диавола - атеизм.
3. Разоблачения лукавого материализма и эволюционизма.
4. Лукавая маскировка лжи.
5. Возмездие за отказ следовать лжи.
6. Диавольская вакханалия в искусствах.
7. Каков выход из этого ада?
Вера и наука.
Необходима защита от скрытого кодирования и поражения населения.
Примечания.

Клайв Люис

Б. Паскаль. «Мысли».

Если бы несколько лет назад, когда я еще был атеистом, меня спросили, почему я не верю в Бога, я ответил бы примерно так: «Посмотрите на мир, в котором мы живем. Почти весь он состоит из пустого, темного, немыслимо холодного пространства. В нем так мало небесных тел и сами они так малы по сравнению с ним, что, даже будь они все населены счастливейшими существами, нелегко поверить, что сотворившая их сила имела в виду именно их счастье и жизнь. На самом же деле ученые считают, что планеты есть у очень немногих звезд (быть может, только у нашего Солнца), а в Солнечной системе населена, по-видимому, одна Земля. И более того, миллионы лет жизни на ней не было. Да и что это за жизнь? Все формы ее существуют, уничтожая друг друга. В самом низу это приводит к смерти, но выше, когда включены чувства, это порождает особое явление — боль. Живые существа причиняют боль, рождаясь на свет, и живут чужой болью, и в боли умирают. На самом же верху, у человека, есть еще одно явление — разум; он может предвидеть боль, предвидеть смерть, а кроме того, способен измыслить гораздо больше боли для других. Способностью этой мы воспользовались на славу. Человеческая история полна преступлений, войн, страданий и страха, а счастья в ней ровно столько, что, пока оно есть, мы мучительно боимся его потерять, когда же оно ушло — страдаем еще больше. Время от времени жизнь становится вроде бы получше, создаются цивилизации. Но все они гибнут, да и в них принесенные ими облегчения вполне уравновешиваются новыми видами страданий. Вряд ли кто-нибудь будет спорить, что в нашей цивилизации равновесие это достигается, и многие согласятся, что сама она исчезнет, как все прежние. А если не исчезнет, что с того? Мы все равно обречены, весь свет обречен, ибо, как говорит нам наука, Вселенная станет когда-нибудь единообразной, бесформенной и холодной. Все сюжеты кончатся ничем, и жизнь окажется на поверку лишь мимолетной, бессмысленной усмешкой на идиотском лице природы. Я не верю, что все это сотворил добрый и всемогущий дух. Или духа такого нет вообще, или он безразличен к добру и злу, или он просто зол».

Одно не приходило мне в голову: я не замечал, что сама сила и простота этих доводов ставит новую проблему. Если мир так плох, почему люди решили, что его создал мудрый Творец? Быть может, люди глупы — но не настолько же! Трудно представить себе, что, глядя на страшный цветок, мы сочтем благим его корень, или, видя нелепый и ненужный предмет, решим, что создатель его умен и умел. Мир, известный нам по свидетельству чувств, не мог бы стать основанием веры; что-то другое должно было породить и питать ее.

Вы скажете, что предки наши были темны и считали природу лучшей, чем считаем ее мы, знакомые с успехами науки. И ошибетесь. Людям давно известно, как чудовищно велика и пуста Вселенная. Вы читали, наверное, что в средние века Земля казалась людям плоской, а звезды — близкими; но это неправда. Птолемей давно сказал, что Земля — математическая точка по сравнению с расстоянием до звезд, а расстояние это в одной очень старинной книге определяется в сто семнадцать миллионов миль. Да и дальше, с самого начала, другие, более явные вещи давали людям ощущение враждебной бесконечности. Для доисторического человека соседний лес был достаточно велик и так же чужд и зол, как чужды и злы для нас космические лучи или остывающие звезды. Боль, страдание и непрочность человеческой жизни всегда были известны людям. Наша вера возникла среди народа, зажатого между великими воинственными империями, подвергавшегося нашествиям, уводимого в плен, познавшего трагедию побежденных, как Армения или Польша. Нелепо считать, что страдание открыла наука. Отложите эту книгу и подумайте пять минут о том, что все великие религии возникли и много веков развивались в мире, где не было наркоза.

Словом, в любое время трудно было выводить мудрость и благость Творца из наблюдений над миром. Религия рождалась иначе. Сейчас я буду описывать происхождение веры, а не защищать ее самое,— мне кажется, без этого нельзя поставить правильно вопрос о страдании.

Во всех развитых религиях мы обнаруживаем три элемента (в христианстве, как вы увидите, есть еще и четвертый). Первый из них — то самое, что профессор Отто называет «ощущением священного». Тем, кто не встречал этого термина, я его попытаюсь объяснить. Если вам скажут: «В соседней комнате — тигр», вы испугаетесь. Но если вам скажут, что в соседней комнате привидение, и вы поверите, вы испугаетесь иначе. Дело тут не в опасности — никто толком не знает, чем опасно привидение, а в самом факте. Такой страх перед неведомым можно назвать ужасом или жутью. Здесь мы касаемся каких-то границ «священного». Теперь представьте себе, что вам скажут просто: «В соседней комнате — могучий дух». Страх, чувство опасности будут еще меньше, смущение — еще больше. Вы ощутите несоответствие между собой и этим духом и даже преклонение перед ним, то есть чувство, которое можно выразить словами Шекспира: «Мой дух подавлен им». Вот это и есть благоговейный страх перед тем, что мы назвали «священным».

Нет сомнений, что человек с очень давних времен ощущал мир как вместилище всяческих духов. Вероятно, профессор Отто не совсем прав и духи эти не сразу стали вызывать «священный страх». Доказать это нельзя, ибо язык не различает толком страх перед священным и страх перед опасностью — мы и сейчас говорим, что «боимся привидений» и «боимся повышения цен». Вполне возможно, что когда-то люди просто боялись духов, как тигров. Несомненно другое: теперь, в наши дни, «ощущение священного» существует и мы можем проследить его далеко в глубь веков.

Если мы не слишком горды, чтобы искать примеры в детской книжке, прочитаем отрывок из «Ветра в ивах», где Крыс и Крот подходят все ближе к Духу Острова. «Крыс,— чуть слышно прошептал Крот,— а ты не боишься?» — «Боюсь? — переспросил Крыс, и глазки его засияли несказанной любовью.— Ну что ты! А все-таки… ой, Крот, я так боюсь!»

Продвинувшись на век дальше, мы найдем примеры у Уорд-сворта в замечательном отрывке из первой книги «Прелюдии», где он описывает свои ощущения от прогулки на лодке пастуха, еще дальше — у Мэлори, где сэр Галахад «задрожал, ибо смертная его плоть коснулась невидимого». В начале нашей эры мы прочитаем в Откровении, что Иоанн Богослов пал к ногам Христа «как мертвый». В языческой поэзии мы найдем у Овидия строку о месте, где «numen inest»; а Вергилий описывает дворец Ла-тина, который «рощей… был окружен и священным (religione) считался издревле». В греческом фрагменте, приписываемом Эсхилу, увидим слово о том, как море, земля и горы трепещут «под страшным оком своего господина». Продвинемся еще, и пророк Иезекииль скажет нам о небесных колесах, что «страшны были они» (Иез. 1, 18), а Иаков, вставши ото сна, воскликнет: «Страшно сие место!» (Бт. 28, 17).

Мы не знаем, как далеко можно было бы еще продвигаться. Самые древние люди почти наверняка верили в вещи, которые вызвали бы такое чувство у нас,— и только в этом смысле мы и вправе сказать, что «ощущение священного» старо, как человечество. Но дело не в датах. Дело в том, что когда-то, на какой-то ступени ощущение это возникло, и укоренилось, и не ушло, несмотря на весь прогресс науки и цивилизации.

Ощущение, о котором мы говорим, не порождено воздействием видимого мира. Вы можете сказать, что для древнего человека, окруженного бесчисленными опасностями, вполне естественно было измыслить неведомое и «священное». В определенном смысле вы правы — и вот в каком: вы сами человек, как и он, и вам легко представить, что опасность и затерянность вызовут в вас такое чувство. Нет ни малейших оснований полагать, что у другого вида сознания мысль о ранах, боли или смерти приведет к такому ощущению. Переходя от телесного страха к «страху и трепету», человек прыгает в бездну; он узнает то, что не может быть дано в физическом опыте и в логических выводах из него. Научные объяснения сами нуждаются в объяснении — скажем, антропологи выводят вышеназванное чувство из «страха перед мертвыми», не открывая нам, почему столь безобидные существа, как мертвые, вызывают страх. Мы же подчеркиваем, что ужас и жуть находятся совсем в других измерениях, чем страх перед опасностью. Никакое перечисление физических качеств не дает представления о красоте тому, кому она неведома; так и тут: никакое перечисление опасностей не дает и малого представления о том особом чувстве, которое я пытаюсь описать. По-видимому, из него логически вытекают лишь две точки зрения: или это болезнь нашей души, ничему объективному не соответствующая, но почему-то не исчезающая даже из таких полноценных душ, как души мыслителя, поэта или святого; или же это — ощущение действительных, но внеприродных явлений, которое мы вправе назвать откровением.

Однако «священное» — не то же самое, что «доброе», и одержимый ужасом человек, предоставленный самому себе, может по думать, что оно «по ту сторону добра и зла». Тут мы переходим ко второму элементу веры. Все люди, о которых есть хотя бы малейшее свидетельство, признавали какую-то систему нравственных понятий — о чем-то могли сказать «я должен», о чем-то «нельзя». Этот элемент тоже не может быть прямо выведен из простых, видимых фактов. Одно дело «я хочу», или «меня заставляют», или «мне выгодно», или «я не смею», и совершенно другое — «я должен».

Как и в первом случае, ученые объясняют этот элемент тем, что само нуждается в объяснении, скажем (как знаменитый отец психоанализа), неким доисторическим отцеубийством. Отцеубийство породило чувство вины лишь потому, что люди сочли его злом. Нравственность — тоже прыжок через пропасть от всего того, что может быть дано в опыте. Однако в отличие от «страха и трепета» она обладает еще одной важной чертой: нравственные системы различны (хотя и не настолько, как думают), но все они до единой предписывают правила поведения, которых сторонники их не выполняют. Не чужой кодекс, а свой собственный осуждает человека, и потому все люди живут в ощущении вины. Второй элемент религии — не просто осознание нравственного закона, но осознание закона, который мы приняли и не выполняем. Этого нельзя ни логически, ни как-либо иначе вывести из фактов опыта. Или это необъяснимая иллюзия, или — все то же откровение.

Нравственное чувство и «ощущение священного» так далеки друг от друга, что они способны очень долго существовать, не соприкасаясь. В язычестве сплошь и рядом почитание богов и споры философов никак между собой не связаны. Третий элемент религиозного развития возникает тогда, когда человек их отождествляет,— тогда, когда божество, внушающее трепет, воспринимается и как страж нравственности. Быть может, и это кажется нам естественным. Действительно, людям это свойственно; но «само собой» это никак не разумеется. Мир, населенный божествами, ведет себя совсем не так, как велит нам нравственный кодекс,— он несправедлив, безразличен и жесток. Не объяснит ничего и предположение, что нам просто хочется так думать,— кто захочет, чтобы нравственный закон, и сам по себе нелегкий, был облечен загадочной властью «священного»? Без сомнения, этот прыжок — самый удивительный, и не случайно сделали его не все; вненравственная религия и внерелигиозная нравственность существовали всегда, существуют и теперь. Наверное, лишь один народ совершил его полностью; но великие личности всех стран и времен тоже совершали его на свой страх и риск, и лишь они спасались от непотребства и дикости вненравственной веры или от холодного самодовольства чистой морали. Логика не побуждает нас к этому прыжку, но что-то иное влечет к нему, и даже в пантеизме или язычестве нет-нет да проступит нравственный закон; даже сквозь стоицизм проглянет какое-то почтение к Богу. Быть может, и это — безумие, соприродное человеку и почему-то приносящее прекрасные плоды. Но если это — Откровение, то поистине в Аврааме благословились племена земные, ибо одни евреи смело и полностью отождествили то страшное, что живет на черных вершинах гор и в грозовых тучах, с Господом праведным, Который «любит правду» (Пс. 10,7).

Четвертый элемент появился позже. Среди евреев родился Человек, Который назвал Себя Сыном страшного и праведного Бога. Более того, Он сказал, что Он и этот Бог — одно. Претензия эта так ужасна, так нелепа и чудовищна, что на нее могут быть лишь две точки зрения: или этот человек был безумцем самого гнусного рода, или Он говорил чистую правду. Третьего не дано. Если другие свидетельства о нем не дают вам склониться к первой точке зрения, вы обязаны принять вторую. А если вы приняли ее, все, что утверждают христиане, станет возможным. Уже нетрудно будет поверить, что Человек этот воскрес, а смерть Его каким-то непостижимым образом изменила в лучшую сторону наши отношения со страшным и праведным Богом.

Спрашивая, похож ли видимый мир на творение мудрого и доброго Создателя или скорее на что-то бессмысленное, если не злое, мы отметаем все, что есть важного в религиозной проблематике. Христианство не выводится из философских споров о рождении Вселенной; оно — сокрушительное историческое событие, увенчавшее долгие века духовной подготовки. Это не система, в которую надо как-то втиснуть факт страдания; это — факт, с которым приходится считаться любым нашим системам. В определенном смысле оно не разрешает, а ставит проблему страдания — в страдании не было бы проблемы, если бы, живя в этом кишащем бедами мире, мы не верили в то, что последняя реальность исполнена любви.

Я постарался рассказать о том, почему вера представляется мне обоснованной. Логика к ней не понуждает. На любой ступени развития человек может взбунтоваться, в определенном смысле насилуя свою природу, но не погрешая против разума. Он может закрыть глаза и не видеть «священного», если он готов порвать с половиной великих поэтов и со всеми пророками и с собственным детством. Он может счесть вымыслом нравственный закон и отрезать себя от человечества. Он может не признать единства Божественного и праведного и стать дикарем, обожествляющим пол, или смерть, или силу, или будущее. Что же до исторического Воплощения, оно требует особенно сильной веры. Оно до странности похоже на многие мифы — и не похоже на них. Оно не поддается разуму, его нельзя выдумать, и нет в нем подозрительной, априорной ясности пантеизма или ньютоновой физики. Оно произвольно и непредсказуемо, как тот мир, к которому приучает нас понемногу современная физика, мир, где энергия — в каких-то крохотных сгустках, где скорость не безгранична, где необратимая энтропия придает направление времени, а Вселенная движется, как драма, от истинного начала к истинному концу. Если весть из самого сердца реальности способна достичь нас, ей вроде бы пристала та неожиданность, та упрямая сложность, которую мы видим в христианстве. Да, в христианстве есть именно этот резкий привкус, именно этот призвук истины, не созданной нами и даже не созданной для нас, но поражающей нас, как удар.

На этом фоне хорошо высвечивается отмеченная И.А. Ильиным искусственность, формальность и односторонность западных научных построений, в частности, бессмысленность и ошибочность теории относительности, бессодержательность квантовой механики, отправляющейся не от созерцаемой природы, а от угаданных математических уравнений, которым затем пытались придать какой-то физический смысл, и т.п.

Настоящая книга содержит некоторые статьи, в популярной форме излагающие с позиций новой теории важнейшие физические стороны духовной проблемы, связанной с невидимым параллельным миром. Эти статьи в течение четырех последних лет публиковались автором в различных журналах и газетах, преимущественно в “Православном слове”, журнале “Свет” (“Природа и человек”), альманахе “Не может быть” и других. В них кратко затрагиваются история вопроса и экспериментальные подтверждения ОТ (гл. I и XIV), затем достаточно подробно говорится об открытии Ивана Панина и о подчиненной роли науки по отношению к религии (гл. II), о науке рассудочной и сердечной (гл. III) и т.д.

С помощью ОТ дано новое понимание природы человека (гл. IV) и описаны удивительные автоматически срабатывающие механизмы, ставящие физическое здоровье в зависимость от духовного (гл. V, VI). Показано, то материализм и атеизм построены на фальшивом фундаменте путем лукавой подмены понятий: принято заведомо неправильное определение сути материи (гл. II), и из этого мифа сделан ложный вывод о первичности материи и вторичности духа, о том, что вещественный мозг творит мысль (гл. VI), что живое произошло из неживого в ходе эволюции (гл. VII) и т.п. В действительности же мозг не есть орган мышления (гл. VI), а из нового понимания времени следует, что мир сотворен, и сотворен именно в шесть дней (гл. VII). Новое понимание пространства требует по-новому взглянуть и на структуру мироздания (гл. VIII).

Но особое внимание посвящено проблеме невидимого параллельного духовного мира зла, порождающего все так называемые аномальные явления (АЯ), которые сегодня, в силу нашего катастрофического отступления от веры, сопровождают нас на каждом шагу, а мы, незащищенные верой и христианским сознанием, бессильны это понять и противостоять бесовским наваждениям (гл. IХ-ХIII). Помощь может оказать наука апологетика, предназначенная для защиты христианского учения, христианской веры и Церкви. С первых веков христианства апологетика эволюционировала одновременно с развитием философии, науки и техники. Сложившаяся в нынешнюю эпоху научно-технической революции трагическая ситуация требует новых подходов и привлечения новых знаний при изложении этой дисциплины. Они представлены здесь в виде отдельных этюдов, защищающих Православие от нападок рассудочного бездуховного мира – атеизма, материализма и эволюционизма.

Если кого-либо из читателей книга наведет на благодатные размышления и коснется сердца, то прошу молитвенно помянуть имя ее автора на пользу его и своей душе.

Виктор Вейник

Глава I.

Какие вопросы задают журналисты

– Альберт Иозефович, вы – известный белорусский ученый, член Академии наук, профессор, автор десятков сугубо научных книг и сотен статей, изданных во многих странах мира, долгое время были известны как один из самых серьезных и последовательных исследователей термодинамическими методами аномальных явлений – НЛО, полтергейста, экстрасенсорики и парапсихологических явлений – занимались этим еще тогда, когда все они были под негласным запретом, и в этой области у вас тоже немало печатных трудов, а сегодня вы изменили свою позицию на прямо противоположную и стали самым серьезным и последовательным их противником, относитесь к ним резко отрицательно. В чем дело? Объяснитесь, пожалуйста.

– Глубокий вопрос – он затрагивает самую суть нашего существования. Мир устроен удивительно мудро, таинственно и интересно: человек непрерывно суетится, что-то делает, к чему-то стремится, но не ведает он того, что ежедневно и ежечасно происходят события и встречи, промыслительно, свыше, направляющие стопы его жизни на тот единственный и спасительный путь, который в этом мире предначертан персонально только для него одного. Чаще всего человек этого не замечает или же с ходу отвергает и продолжает суетиться.

Поэтому крайне важно – если вдруг человек устремился “не в ту степь” – не пропустить некие особые стоп-пункты, которые высвечиваются по принципу действия атомной бомбы: вразумляющие факты жизни постепенно накапливаются, образуют критическую массу, и происходит взрыв – человек наконец прозревает и делает крутой поворот. Иной уже в раннем детстве, с первых же шагов прочно ступает на предназначенный ему спасительный путь, например, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и некоторые другие; в молодости то же произошло с Амвросием Оптинским, старцем Силуаном и т.д.

Однако большинство людей до самой смерти так и не находит своего пути, прозевав все спасительные стоп-пункты. В моем случае сработал принцип атомной бомбы с поворотом на сто восемьдесят градусов. К сожалению, прозрение наступило слишком поздно, к концу жизни, отсюда и скромность успехов. Произошло это следующим образом.

Молодость была наполнена увлечениями термодинамикой, приведшими к теоретическому и экспериментальному доказательству того факта, что мир материален (в переводе с латинского – веществен). Не спешите улыбаться: речь идет не о лукавой проказе прелюбодейного века сего – материализме, то есть не о примитивном его понимании твердокаменными материалистами, для которых этот термин служит основанием, чтобы отвергнуть все духовное (от слова “дух”) и идеальное (абсолютное), а о реальном существовании невидимых душ и духов добра и зла, которые, как и мы с вами, тоже вещественны, но отличаются от нас составом своих веществ.

Как видите, это принципиально новая постановка вопроса, с которой, думаю, нелегко будет освоиться философам и ученым, носящим в себе бациллы этой материалистической проказы. Достаточно вспомнить, с каким скрипом до сегодняшнего дня идет привыкание к самому первому моему шагу на пути “овеществления мира”, когда в 1950 г. вместо хаотического движения микрочастиц тепловое явление было объяснено существованием в природе особого термического вещества (см. книги “Термодинамика” за 1961, 1965 и 1968 гг. и другие). Впоследствии и для всех иных простых явлений были обнаружены соответствующие специфические вещества, играющие роль тех первокирпичиков, которые мечтали найти философы древности и из которых фактически построен Храм Вселенной.

Подлинная революция содержится в хрональном и метрическом веществах, ответственных за время и пространство. Через эти вещества теория и эксперимент привели к познанию духов добра и зла, причем оказалось, что все аномальные явления (АЯ) суть порождение духов зла. Об этом свидетельствуют отрицательные хрональные излучения самих духов, их изображений и следов пребывания, пагубное воздействие на человека и т.д. Отсюда ясно, что “всякий спокойно рассуждающий человек, если только он не слепой и не совсем идиот” (слова Марка Твена), должен в страхе шарахнуться от АЯ, как от чумы, на сто восемьдесят градусов: от темных сил к светлым, ибо третьего не дано. Что мною и сделано. С надлежащим покаянием.

– Скажите, во всех своих статьях вы подходите к окружающему нас миру с христианской точки зрения. Как вы к этому пришли?

– После 1950 г. в ходе “овеществления мира” со мною непрерывно происходили “незатухающие колебания” между двумя противоположными полюсами, каковыми являются Бог и сатана с его аномальными явлениями. Вначале было много АЯ и мало Бога, потом постепенно, скачками, это количественное соотношение изменилось на обратное. Важный крутой поворот произошел в момент, когда всевышней волею судеб в мои руки попала обширная статья об открытии Ивана Панина, который впервые обратил внимание на определенные числовые закономерности, заложенные в структуру мироздания, включая все живое и неживое, и в Библию, и строго математически (!) доказал, что последняя буквально “вложена в мозги” писавшим ее людям Самим Творцом мироздания. Следовательно, она, как и Бог, абсолютно истинна и, стало быть, ей надо верить беспрекословно. Именно из ее естественно-научных текстов мною было извлечено представление о вещественном происхождении времени и пространства, откуда прямо вытекает факт существования духовного мира. Венец Библии – это христианство. Таков ответ на ваш вопрос.

Мы, авторы этой статьи, более 40 лет посвятили науке, связанной со строением материи и термодинамикой, и полагаем, что это дает нам основание сделать замечания, касающиеся основных положений, рассмотренных в книге В. Вейника «Почему я верю в Бога (исследование проявлений духовного мира)».

Во вступлении написаны золотые слова: «Научное исследование и богословское осмысление явлений, находящихся на границе материального и духовного, возможно только при условии глубокого смирения, благоговения пред Творцом и Промыслителем, постоянной молитвы и покаяния». С этих позиций мы и попытаемся оценить сборник статей В. Вейника. Наши замечания мы разделим на две группы: а) относящиеся к науке и б) относящиеся к трактовке явлений духовного мира с «научных» позиций В. Вейника.

Профессор Вейник утверждает, что с двух открытий, совершенных в науке в наше время, начинается истинная наука. Первое - открытие Ивана Панина, который математическим путем доказал, что Библия (Ветхий и Новый Завет) написана одним разумом, а именно - Богом Второе открытие изложено в книге В Вейника «Термодинамика реальных процессов» Его сущность заключается в обнаружении хронально-метрических явлений, которые объясняют все: и существование духовного и материального мира, и связь между ними.

Что касается открытия Ивана Панина, то оно не вмешивается в дела Божии и не пытается их объяснять со своих позиций. Оно подтверждает (в который раз!), что Бог существует.

Рассмотрим теперь теорию В. Вейника. Он понимает под пространством некое метрическое (!) вещество, главным свойством которого есть протяженность и порядок положения. «Отсутствие в составе тела метрического вещества лишает его свойств протяженности, оно становится внеметрическим, всепроникающим, как бы «размазанным» по объему пространства, вездесущим и неощутимым» (хотя, если это - вещество, то оно должно быть дано и в ощущении). Второе понятие общей теории В. Вейника возникло на основании библейского текста, в котором говорится, что у Господа один день как тысяча лет и тысяча лет - как один день. Это положение много раз обсуждалось и в богословской, и в научной литературе и нашло свое позитивное разъяснение. Однако, по мнению Вейника, понимание этого положения возможно только «в том единственном случае, если за время ответственно некое особое хрональное вещество, придающее телам, в состав которых оно входит, свойства длительности и порядка последовательности, причем именно длительность может быть сколь угодно растянута и сжата. Отсутствие хронального вещества делает тело внехрональным, вневременным и вечным» На основе таких «открытий» автор теории делает выводы о нарушении закона сохранения количества движения и несостоятельности второго начала термодинамики и понятия энтропии.

И до В. Вейника существовало много попыток опровергать фундаментальные законы природы, установленные Богом, и отрицать их значимость, но все эти попытки оказались безрезультатными. Что касается теории тепловой смерти Вселенной, несостоятельность которой, как считает В. Вейник, впервые им установлена как следствие «неправильности» второго начала термодинамики, то на самом деле именно на основе правильного понимания второго начала от этой теории отказались уже более полувека назад. Современное развитие термодинамики только подтверждает справедливость ее фундаментальных положений и возможность описывать с их помощью все процессы, происходящие в природе, в том числе процессы эволюции в мертвой и живой природе.

Автор с большим пренебрежением пишет о крупных теоретиках, работы которых создали основу современной человеческой цивилизации, - об ученых XIX и XX веков Максвелле, Эйнштейне, Дираке, Боре и др. По его мнению, такие ученые, опередившие свое время и указавшие новые пути в науке, как Гейзенберг, Дирак, Планк, Шредингер, получили Нобелевские премии за «угаданные» уравнения. Что касается современной науки, то тут достаточно привести высказывание самого В. Вейника: «Абсолютно убежден, 99, 9 % науки исходит от сатаны и используется только для того, чтобы как можно эффективнее убить человека, то есть состоит на службе у нечистой силы. Верного представления о времени и пространстве не было в течение тысячелетий», то есть до открытия В. Вейника.

Уровень понимания проф. В. Вейником современных проблем физики виден из его примера, «уничтожающего» теорию относительности. Примером научной безграмотности проф. В. Вейника может служить утверждение о том, что хрональное излучение может перевести гамма-лучи в видимую область спектра. Это утверждение свидетельствует о полном непонимании В. Вейником волновой природы света. Уместно еще вспомнить утверждение В. Вейника о том, что в домашних условиях (где он проводил свои опыты) возможно с помощью крутильных весов измерять массу с точностью до миллиардной доли грамма, о возможности создания вечного двигателя с КПД 100 % и пр. (Напомним, что заявки на изобретение вечного двигателя не принимаются патентными ведомствами всех стран уже около века).

Примерами такой безграмотности полна вся книга, и все их привести невозможно, да и не нужно. При этом везде проводится мысль о том, что в основе всех процессов на земле лежат хронально-метрические явления, суть которых автор понял, изучая Библию, что, в конце концов, и определило, почему он стал верить в Бога!

Остановимся более подробно на физической сути хронального излучения. В. Вейник все время говорит о своих опытах, в которых им было исследовано хрональное излучение, ни разу не объясняя, с помощью каких средств это излучение было им обнаружено и изучено. Он доказывает, что хрональное излучение исходит даже от портретов живых и мертвых людей, но природу этого излучения он не рассматривает. Неясно, одинаковое ли оно для всех людей или разное, и если так, то в чем различия. О метрическом веществе говорится меньше и еще более туманно.

Главное, что утверждает проф. В. Вейник - это то, что только открытие им хронально-метрических явлений доказало существование тонкого духовного мира (мира духов добра и зла). Мы же думаем, что существование этого мира уже было многократно доказано в святоотеческой литературе. С точки зрения своей ОТП (общей теории природы), т. е. хронально-метрических явлений, автор объясняет такие факты, приведенные в Библии, как проглатывание китом пророка Ионы, остановку солнца Иисусом Навином и др. Эти явления уже давно объяснены на научном языке и новых сомнительных доказательств не требуют. Между тем, В. Вейник пытается объяснить все «непонятное» в Библии только на основе своей теории.

Мы, однако, не будем останавливаться на вопросах, связанных с трактовкой явлений духовного мира в книге В. Вейника, поскольку здесь он либо не вносит ничего нового по сравнению с тем, о чем уже писали в соответствующей литературе, либо делает совершенно необоснованные заключения. Например, он пишет: «Бог никогда не прибегает к непосредственному воздействию на каждую отдельную личность, если может воспользоваться заложенными Им в человека автоматически срабатывающими естественными механизмами регулирования. Крайне интересен хрональный механизм автоматического заболевания тела под действием совершенных человеком грехов, здесь стыкуются уже телесные и духовные законы». Комментарии излишни. Далее приводится перечень причин, вызывающих отдельные болезни. Например, «недорасход умственной энергии приводит к радикулиту, нереализованное властолюбие - к астме, национализм - к белокровию, удар по самолюбию - к насморку и гриппу» и т д. Как все это согласовать с положением о том, что Господом попускаются болезни по грехам нашим и для вразумления людей?! На основании таких перлов «богословия», рассыпанных по всем страницам исследуемой книги, можно думать, что профессор В. Вейник смирением не отличался, его обуяла гордыня - смертный грех. Это и могло привести его к ослеплению, а ослепление - к отрицанию всей науки. Его «труды» по термодинамике еще много лет тому назад были отрицательно встречены учеными, работающими в этой области, и сурово раскритикованы.

Рассматриваемая книга показывает невежество ее автора и в вопросах современного естествознания. Нельзя выводить веру в Бога из термодинамики вообще, а тем более из ложной. Выдвигаемые им концепции противоречат всему многовековому опыту мировой науки и не могут служить основой нового научного мировоззрения, хотя сам автор убежден в противном. Что же касается «декодирования» библейских текстов с точки зрения хронально-метрических явлений, то оно является просто кощунственным. Автор книги, преисполненный гордыни, выводит из Библии антинаучные и лживые взгляды. Между тем, современная наука не расходится с Богом, что легко видеть хоть бы на примере книги О. В. Тупицина «Верую и исповедую» (Лествица, 1998).

Книга В. Вейника есть плод самомнения и невежества в вопросах физики, теории относительности, теории строения материи, физиологии и пр. Она может только оттолкнуть от Церкви, особенно людей образованных. Такие книги, как книга В. Вейника, выводят из Священного Писания нечто, находящееся в полном противоречии с мировой наукой. Еще более печально, что отрывки из этой книги постоянно перепечатывают православные издания, например, «Спасите наши души», SOS, и, возможно, другие. В выступлении на юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ патриарх Алексий II обратил внимание на «порочную практику издания «популярной» религиозной литературы с грифом «Издано по благословению Патриарха». Проблема не только в том, что такого благословения может быть и не было, но и в том, что такая литература часто способствует возникновению суеверий, страхов, искаженных представлений о духовном и материальном мире».

No related posts.