Что такое «хорошо», и что такое «плохо»: почему дети не слышат наших оценок? Что происходит в коре головного мозга у ребенка, когда он воспринимает оценки взрослых? От чего зависит действенность этих оценок? Какие скрытые процессы лежат в основе этих явлений? Почему

Глава 2. Что такое игра и почему мы ею занимаемся? Что такое игра? Не люблю определения! О чем конкретно мы говорим, когда говорим об игре? Я изучал игру многие годы, но долго сопротивлялся необходимости дать ей абсолютное определение, потому что она бывает очень разной.

«Матрица» – вот что такое наш разум В фильме «Матрица», ставшем классикой фантастики, герой – компьютерный хакер по кличке Нео, которого играет Киану Ривз, – обнаруживает, что его реальность нереальна. Он думает, что живет в Соединенных Штатах в 1999 году, но на самом

РАЗУМ

РАЗУМ

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

РА́ЗУМ

мышление в той форме, к-рая адекватно и в чистом виде осуществляет и обнаруживает его всеобщую диалектич. природу, ему творч. . Понять мыслит. способность субъекта как разумную – значит преодолеть дуалистич. противо- поставление законов мышления и универс.-всеобщих определений объективной действительности и охарактеризовать не с т. зр. его проявления в актах сознания, но с т. зр. тождественности законов мышления реальным категориальным формам предметного мира, деятельно осваиваемого человеком. Р. есть достояние обществ. человека как субъекта всей культуры. Р. обладает высшей, сравнительно с рассудком, определенностью, логич. организованностью и строгостью. Его выступает как строгость содержат. понимания, как всецело предметная,т.е. как превращающаяся в активную способность субъекта лишь потому, что она адекватна объекту; она не утрачивается за пределами формально упорядоченного знания, т.е. не фрагментарна, а всеобща; она, далее, осуществляется не через подчинение понятий извне диктуемой формальной строгости изложения, а напротив, подчиняет понятиям формальную, языково-терминологич. строгость, делая ее необходимым вспомогат. средством. Р. диалектически снимает между "готовым знанием" и интуитивной формой творч. акта. На рассудочной дискурсивности, в к-рой истина-процесс превращается в противостоящий творч. движению застывший , Р. ставит свою собств., разумную дискурсивность. Последняя есть лишь изображение истины как движения по логике самого предмета, как развертывания системы его понятийных определений, Р. рассеивает порождаемую рассудком , будто и абстрактное суть специфич. атрибуты познающего субъекта, принадлежащие соответственно чувственности и мышлению, и выявляет в каждом понятии конкретное многообразия. В то как рассудок убивает , придавая самостоятельность абстрактно-всеобщему, Р. есть постижение особенного. Р. столь же мало противопоставляет антиномию результату ее разрешения, как и наоборот – он открывает и разрешает предмета, тем самым делая его объективнейшим "двигателем" развития теории. Для Р. эмпирич. мышление – то же теоретич. мышление лишь в его описат. применении. В философии Р. требует монизма. Не признавая никаких "запретных" для него , Р. самостоятельно осуществляет целеполагание, не терпит диктата внешней, чуждой целесообразности и не передоверяет никаких проблем слепым иррац. силам. Р. – воплощение суверенности науч. мышления: он есть "...та универсальная мысли, которая относится к о в с я к о й в е щ и так, как того требует самой вещи" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 7).

Антич. философы-досократики уже догадывались, что истоки силы Р. – не в сознании, не в "мнениях", а в объективной всеобщности, следовать к-рой и значит быть разумным (Гераклит , В. 2, 41, Diels 9). Платон, ухвативший надындивидуальную мощь обществ. Р. в ее отчужденности от человека, изобразил ее как абс. мощь "царства Идей", основанного на сверхразумном "Едином". В познании Платон не только отличал мышление от мнения (), т.е. от уподобления и верования, свойственного обыденному рассудку, но и в мышлении различал рассуждение (διάνοια) – "способность геометров и подобных им" – и (ἐπιστήμη); здесь намечается рассудка и Р. (см. R. Р., 6, 511 D; 7, 534 А – Е). Аристотель детально классифицировал " души", из к-рых черты обыденного практич. рассудка схватывает , рассудка – διάνοια, отчасти – λογισμός, νοῦς, в той мере, в какой он лишен движущего начала, целеполагания, "страдателен" ("О душе", 432 в, 433 а, 430 а; "Никомахова ", кн. 6 и 10). По Николаю Кузанскому и Дж. Бруно, рассудок занимает место между чувственностью и Р. Сила Р. в том, что он – " первообраза всех вещей", т.е. бога (Ник. Кузанский, Об уме, см. Избр. филос. соч., М., 1937, с. 176). Декарт ссылался именно на несоответствие универсальности Р. как "орудия" конечному характеру человеч. тела-"машины", как на для дуалистич. противопоставления Р. и субстанции-протяженности. Спиноза критиковал рассудочность (познание 2-го рода) и entia rationis (формальные абстракции и т.п.). Он попытался монистически обосновать могущество Р. его универсальностью (мышление – субстанции). Однако , изолирующий друг от друга идеальные феномены деятельности Р. и те объективные универс. определения, к-рыми они только и объяснимы, все же сохранял свое влияние (напр., у Мальбранша о "raison" и "entendement" – см. "Разыскания истины", т. 1, кн. 3, СПБ, 1903, гл. 1, 2, 4; т. 2, кн. 6, СПБ, 1906, гл. 2). Психологизм вообще подменяет Р. "способностью души", заковывает его в изначальную специфику сознания. Напр., Локк пытался удержать между reason и understanding, выделял в Р. "первую и высшую" – эвристич. " " и в противовес рассудочной схоластике считал не "великим орудием" Р., а подобием очков для ума, однако Р. у него неизбежно "близорук", т.к. "не может простираться" за пределы, ставимые психологизмом (см. Избр. произв., т. 1, М., 1960, с. 660, а также с. 647–61). С т. зр. психологизма "...рассудок оказывается не чем иным, как... инстинктом наших душ...", а Р. – "совершенно инертен" (Юм Д., Соч., т. 1, М., 1965, с. 287–88, 605). Это обрекло англ. филос. традицию на утрату подлинного понятия Р. С рационалистич. т. зр. Лейбница, в Р. высшая способность – не рассудительность, а открытия (см. "Новые ...", М.–Л., 1936, с. 128, 153, 324, 419–29). Ставя интуицию выше Р., он все же обратился к тому, что "мышление есть... существенная деятельность..." (там же, с. 143) и к "непрерывному" Р. Но универс. и необходимость Р. берется им в крайней отчужденной форме – как "высший Разум", как – гарант "предустановленной гармонии" (см. тамже, с. 176; ср. его же, "Монадология", § 29, 30, 78, 82, 83, в кн.: Избр. филос. соч., М., 1908, с. 339–64).

Кант построил первую развернутую концепцию рассудка и Р., понимая под ними в сфере познания способности, дающие соответственно правила и принципы. Рассудок – это "способность составлять суждения", мыслить, "способность к з н а н и я м" (см. Соч., т. 3, М., 1964, с. 340, 167, 175, 195), к-рая изначально субъективна; неэмпирич. "Я", "т р а н с ц е н -дентальное единство апперцепции" – высший всей философии (см. тамже, с. 196). Это единство апперцепции необходимо именно потому, что – " ", "зависимое" существо, чье мышление не может быть творч. причиной своего объекта (см. тамже, с. 152–53, 196, 200). Поэтому же в основе рассудочного категориального синтеза – его спонтанная , "продуктивная способность воображения" (см. тамже, с. 173, 224), из к-рой проистекает также " ". Синтез этот – лишь в границах "конечного опыта", условный, фрагментарный. Но рассудок нуждается в ориентировке на , на безусловное, на , на абс. принципы – нуждается в идеях Р. (см. тамже, с. 346, 355). Необходим "самостоятельный", "творческий" Р., способный порождать предметы, воплощая в них свою (см. тамже, с. 572). Однако " " человека лишает его такого Р. и обрекает его действовать лишь "как если бы" имелся такой Р.-прообраз. Способность Р. к опредмечиванию Кант рассматривает в качестве недоступного для человеч. познания "законодательного" P. – " " (см. тамже, с. 587). В его познават. "спекулятивном" применении Р. имеет не "конститутивное", а лишь "регулятивное ". Сущность Р. выносится за пределы познания – в область нравств. воли, "практич." Р., причем последний наделяется "приматом" над Р. спекулятивным. Однако и там Р. не обретает целостности, конкретной тотальности, последняя оказывается лишь долженствованием, уходящим в дурную, т.е. рассудочную . Т.о., Кант оставил Р. в границах рассудка.

В дальнейшем трактовка Р. в классич. нем. философии шла по пути освобождения от "конечности" индивида, но одновременно – превращения Р. в сверхчеловеческий. Фихте толковал рассудок как "...покоящуюся, бездеятельную способность духа...", нетворч. "способность сохранения", "...закрепленную разумом силу воображения...", к-рая посредствует между последней и Р.; Р. же – как "полагающую способность" абс. "Я" (см. Избр. соч., т. 1, [М.], 1916, с. 209, 208). Шеллинг эстетизировал Р., противопоставляя понятию идею произведения искусства, репродуктивному рассудку – такой Р., к-рый подменен "силой воображения", "созидающим созерцанием" (см. "Система трансцендентального идеализма" , Л., 1936, с. 130, 298). Гл. заслуга Гегеля в проблеме соотношения Р. и рассудка – постановка задачи: не противопоставлять их друг другу извне, а диалектически снять эту противоположность. Гегель подверг глубокой критике абстрактную всеобщность, абстрактное , дурную бесконечность, субъективизацию противоречия, дуализм должного и сущего и др. черты рассудка, расчищая место для Р. Он окончательно перенес проблему Р. в сферу объективной логики развития культуры человечества и именно поэтому верно ухватил всеобщую диалектич. природу Р. (см., напр., Соч., т. 3, М., 1956, с. 229; т. 4, М., 1959, с. 185). Но Гегель взял Р. лишь в его отчужденности от предметной деятельности, от человеч. личности, как Р. вне и над людьми стоящей Истории: перед "хитростью" Р. – ничтожная пешка. Отсюда – гегелевский "некритический " и мнимая критичность Р., к-рый "...находится у самого себя в неразумии..." (см. К. Маркс , в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 634). Гегель не сумел также осуществить рассудка как противоположности Р. и увековечил его, приписав ему одному способность обеспечивать " " понятий и т.п.

Романтич. и иррационалистич. , третируя рассудок, противопоставляла ему Р. не как освобожденный от омертвленности и узости, а как подмененный иррац. интуицией, верой и т.п. Иррационалисты используют реальные слабости рассудочной науки для нападения на научность вообще.

Для совр. бурж. философии характерны в проблеме Р. две тенденции. Во-первых, к-рый разумному мышлению противопоставляет его собств. творч. моменты, но выступающие превращенно (как и т.п.), и отвергает заодно с рассудком также и Р., оставаясь в негативной зависимости от рассудка. Получило распространение пошлое , выдающее рассудок за Р. (см. А. Шопенгауэр , Мир как ..., СПБ, 1881, с. 62–63). Во-вторых, рационализм, апеллирующий к модной научности, но ограничивающийся сферой технич. проблем (средствами рационализации овеществленных форм), отказывающийся от проблем целеполагания, оценки и т.п. и возводящий в норму как раз рассудочность, знаковый и т.п. (неопозитивизм). Крайним выражением кризиса бурж. культуры является алогизма и инстинкта.

Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 528, 537–38; Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 38, с. 160, 162; Бердяев Н., Смысл творчества, М., 1916; Бергсон Α., Длительность и ..., пер. с ., П., 1923; Лукач Г., Материализм и пролетарское , "Вестн. социалистич. академии", 1923, кн. 4–6; Асмус В. Ф., Диалектика Канта, 2 изд., М., 1930; его же, Проблема интуиции в философии и математике, М., 1963; Лосский Н., Чувственная, интеллектуальная и мистич. интуиция, Париж, 1938; Библер В. С., О системе категорий диалектич. логики, [Душанбе], 1958; Ильенков Э. В., Идеальное, Филос. , т. 2, М., 1962; Батищев Г. С., Противоречие как диалектич. логики, М., 1963, гл. 2; Коинин П. В., Рассудок и Р. и их функции в познании, "ВФ", 1963, No 4; Никитин В. Е., Категории рассудок и Р., Ростов-н/Д., 1967 (автореф. канд. дисс); Santayana G., The life of reason, v. 1–5, N. Y., 1905–06; Whitehead A. N., The function of reason, Princeton, 1929; Jaspers K., Vernunft und Existenz, Münch., 1960; его же, Vernunft und Widervernunft in unserer Zeit, Münch., 1950; Lukáсs G., Die Zerstörung der Vernunft, В., 1954; Heidegger M., Wahrheit und Wissenschaft, Basel, 1960; Sartre J. P., Critique de la raison dialectique, P., ; Kosík К., Dialektika konkrétního, Praha, 1963, v. 2, s. 2.

Г. Батищев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

РАЗУМ

РАЗУМ - философская категория, выражающая высший мыслительной деятельности, противопоставляемый рассудку. Различение разума и рассудка как двух “способностей души” намечается уже в античной философии: если рассудок как низшая мышления познает относительное, земное и конечное , то разум направляет на постижение абсолютного, божественного и бесконечного. Выделение разума как более высокой по сравнению с рассудком ступени познания четко осуществлялось в философии Возрождения у Николая Кузанского и Дж. Бруно, будучи связываемо ими со способностью разума постигать единство противоположностей, которые разводит рассудок.

Наиболее детальную разработку представление о двух уровнях мыслительной деятельности в понятиях разума и рассудка получает в немецкой классической философии - в первую очередь у Канта и Гегеля. Согласно Кашу, “всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме” (Кант И. Соч. в 6т. М., 1964, с. 340). В отличие от “конечного” рассудка, ограниченного в своих познавательных возможностях чувственно данным материалом, на который накладываются априорные формы рассудка, мышлению на его высшей стадии разума свойственно стремление к выходу за пределы заданного возможностями чувственного созерцания “конечного” опыта, к поиску безусловных оснований познания, к постижению абсолютного. Стремление к этой цели необходимо заложено, по Канту, в самой сущности мышления, однако ее реальное достижение невозможно, и, пытаясь все-таки достичь ее, разум впадает в неразрешимые противоречия - антиномии. Разум, согласно Канту, может, т. о., выполнять только регулятивную функцию поиска недостижимых предельных оснований познания, попытки реализации которой призваны приводить к выявлению принципиальной ограниченности познания сферой “явлений” и недоступности для него “вещей в себе”. “Конститутивная” же, по терминологии Канта, функция реального познания в пределах “конечного” опыта остается за рассудком. Кант, т. о,

не просто констатирует наличие разума как некоторой познавательной установки, он осуществляет критическую рефлексию по отношению к этой установке. “Вещь в себе” можно помыслить, но ее нельзя познать в том смысле, какой вкладывает в это понятие Кант, для которого идеалом теоретического познания выступают концептуальные конструкции математики и точного естествознания.

Смысл этого учения Канта о неосуществимости претензий на постижение “вещей в себе” зачастую сводился к агностицизму, рассматриваемому как неоправданное принижение познавательных способностей человека. Между тем Кант отнюдь не отрицал возможностей неограниченного освоения все новых слоев реальности в практической и теоретической деятельности человека. Однако Кант исходит из того, что такое прогрессирующее освоение всегда происходит в рамках опыта, т. е. взаимодействия человека с объемлющим его миром, которое носит всегда “конечный” характер, не может по определению исчерпать этого мира. Поэтому теоретическое сознание человека не в состоянии занять некую абсолютную позицию “вненаходимоста” по отношению к реальности объемлющего человека мира, в принципе превышающего возможности его любого рационального объективирующего моделирования, как это происходит в артикулируемых и тем самым контролируемых сознанием понятийных конструкциях математики и точного естествознания. Кантовский в отношении разума несет в себе очень мощную антидогматическую направленность против всяких попыток построения законченной в своих исходных предпосылках и основаниях “закрытой” теоретической картины реальности мира в целом, каким бы конкретным содержанием эта картина не наполнялась.

Продолжая традицию различения разума и рассудка, Гегель существенно пересматривает оценку разума. Если Кант, по мнению Гегеля, преимущественно “философ рассудка”, то у Гегеля понятие разума становится важнейшим компонентом его системы. Гегель исходит из того, что следует преодолеть кантовское представление об ограничении позитивных функций познания рамками рассудка как “конечного” мышления. В отличие от Канта, Гегель считает, что, именно достигая стадии разума, мышление в полной мере реализует свои конструктивные способности, выступая как свободная, не связанная какими-либо внешними ограничениями спонтанная активность духа. Пределы мышления, по Гегелю, не вне мышления, т. е. в опыте, созерцании, в преднайденности объекта, а внутри мышления - в его недостаточной активности. Подход к мышлению как формальной лишь деятельности по систематизации данного извне материала, свойственный для рассудка, преодолевается, с точки зрения Гегеля, на стадии разума, когда мышление делает своим предметом свои собственные формы, и преодолевая их узость, абстрактность, односторонность, вырабатывает свое собственное мышлению идеальное - “идеализированный предмет”. Тем самым формирует то “разумное” или “конкретное понятие”, которое, по Гегелю, следует четко отличать от рассудочных определений мысли, выражающих лишь абстрактную всеобщность (см. Восхождение от абстрактного к конкретному). Внутренним стимулом работы ра зума для Гегеля выступает познания, заключа ющаяся в обнаружении абстрактности и конечности пре. найденных определений мысли, которая проявляется в их противоречивости. Разумность мышления выражается в его способности снять эту противоречивость на боле“ высоком уровне содержания, в котором, в свою очередь, обнаруживаются внутренние противоречия, являющиеся источником дальнейшего развития.

Итак, если Кант ограничивает конститутивную функцию мышления рассудком как деятельностью в рамках некоей заданной системы координат познания, т. е. “закрытой” рациональностью, то 1егель сделал своим предметом рассмотрения “открытую” , способную к творчески конструктивному развитию своих исходных предпосылок в процессе напряженной самокритичной рефлексии. Однако трактовка такой “открытой рациональности” в рамках гегелевской концепции разума имела существенных пороков. Гегель, в противоположность Канту, полагает, что разум способен достичь абсолютного знания, тогда как действительное исходных предпосылок “парадигм”, “исследовательских программ”, “картин мира” и пр. не приводит к их превращению в некую всеобъемлющую “монологику”, они не перестают быть относительными познавательными моделями реальности, в принципе допускающими иные способы ее постижения, с которыми следует вступать в отношения диалога. Совершенствование и развитие исходных теоретических предпосылок осуществляется не в замкнутом пространстве спекулятивного мышления, а предполагает к опыту, с эмпирическим знанием, оно не является неким квазиестественным процессом саморазвития понятия, а представляет собой результат реальной деятельности субъектов познания и предполагает многовариантность действий, критический различных проблемных ситуаций и т. п. В целом же типологию разума и рассудка никак нельзя оценивать как некий анахронизм, имеющий значение только для истории философии. Реальный конструктивный данного различения может быть раскрыт с позиций современной эпистемологии и методологии науки, в частности, в связи с разработкой понятий “открытой” и “закрытой” рациональности в рамках концепции современной неклассической метарациональности.

В.С.Швырев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

философская категория, выражающая высший уровень рационального познания, для которого прежде всего характерны творческое оперирование абстракциями и сознательное исследование их собственной природы (саморефлексия); способность понимать и схватывать умственные отношения. В этом смысле совпадает с рассудком. По примеру Паскаля часто противопоставляют разум и сердце (способность чувствовать); но тут следует отметить, что Руссо и, вслед за ним, Кант отождествляли разум с моральным чувством: практическим проявлением разума, или практическим разумом. Вообще, разум определяется как способность к пониманию, причем не только теоретическому, но также практическому и аффективному (Шелер): дух тонкости, позволяющий нам, благодаря симпатии к другому, понять природу его чувств – это тоже одно из проявлений разума.

Разум

Это способность обрабатывать информацию, находящуюся в памяти, адекватно ее содержанию”, то есть в соответствии...

Это способность обрабатывать информацию, находящуюся в памяти, адекватно ее содержанию”, то есть в соответствии с действительностью.

Таким образом, мы говорим, что человек разумен, если он из имеющейся в его памяти информации делает выводы или принимает решения, которые соответствуют действительности, отраженной в этой информации. Если он выходит за рамки действительности, то мы считаем, что такой человек неразумен. Если он не в состоянии увидеть всей действительности, то считаем, что он не очень умен.

Повторим еще раз другими словами:

– если из имеющегося информационного блока человек сделал все возможные выводы, то такая обработка информации адекватна (разумна);

– если сделаны не все выводы, то обработка адекватна, но не полна;

– если выводов сделано больше, чем содержится в исходном блоке, то обработка информации неадекватна (говорят нерациональна).

В общем случае разум – самопроизвольное движение ума – и в этом смысле он тождествен глупости, отличительным моментом является то, что разум в конечном итоге и с фатальной неизбежностью совершит адекватную обработку информации, а глупость неадекватную.

По термин “разум” употребляется минимум в трех смыслах. В первом он обозначает рассудок и противопоставляется неразумению, глупости. Во втором имеется ввиду способность к умозаключению, способность делать выводы. В этом смысле разум противоположен непосредственному опыту, интуиции. В третьем (просветительском) смысле фраза “познать с помощью разума” обозначает то же, что “познать с помощью опыта и основанного на нем умозаключения”, здесь “разум” исключает авторитет и веру (см. рационализм).

В нашем понимании разум – одна из составляющих интеллекта. Составляющими элементами разума являются: логическое мышление, ассоциативное мышление, подсознательное мышление, спонтанное мышление.

В быту, а иногда и в научных спорах, часто отождествляют понятия разум и сознание, считая, что ” человек сознающий”- это и есть ” человек разумный” – homo sapiens.

Вполне допустимым представляется использовать термин разум применительно ко всей совокупной мыслительной деятельности человечества, оставив непосредственно человеку лишь рассудок, то есть считать человеческий разум понятием собирательным, говоря, например: “нет ничего такого, что бы не смог познать человеческий разум”, “нет такой вещи, которую бы человеческий разум постиг до конца”…

Ассоциативный блок.

В человеческом обществе в гуманитарной сфере отношений, для того чтобы достичь цели (получить признание других людей), обычно достаточно быть умнее других, аналогично обстоит дело, кстати, и в естественных науках, где человек лишь изучает существующий мир, в технике и технологии создаются вещи, до этого не существовавшие, что требует доведения процесса решения задачи до конца: созданная вещь обязана работать.

Опыт показывает, что “Если ТЫ не видишь решения, то это совершенно не значит, что его нет и/или что его не видят другие”.

Разум

Достояние человечества, рассудок и интеллект – человека.

Разум

Способность человека осмысливать бытие в целом и его смысл, смысл человеческой жизни и деятельности, призвание человека,...

Способность человека осмысливать бытие в целом и его смысл, смысл человеческой жизни и деятельности, призвание человека, а также соотнесенность мирового бытия с трансцендентным. Разум, как и вся природа человека, частично потемнен и ранен грехом, но это не лишило его способности постигать видимые и невидимые реальности. Разумная способность – одно из выражений духовности человека, она возвышает его над всем тварным миром. Человек мыслит посредством своего разума, но содержанием мышления становится опыт разного рода – от чувственного восприятия до личностного общения и религиозного прозрения. Действие разума теснейшим образом связано с речью, со словесным выражением мышления. Разум не ограничивается отдельными фактами, явлениями или событиями, относящимися к чему-то частному, – его задача искать истину высшего порядка. Разум стремится к пониманию, но ведет за пределы понимания. Постичь сущность Абсолюта разум не в силах, т.к. мыслит, соотнося одни земные реальности с другими. Но томизм настаивает, что разум человека может, опираясь только на свои силы, открыть существование Первосущества-Бога. Раскрытие сил разума неотрывно от духовной свободы человека, его духовной жизни в целом: “Разумная тварь была создана для того, чтобы любить Высшую сущность превыше всех благ, так как эта сущность есть высшее благо” (св. Ансельм Кентерберийский). Разум совершенствуется и раскрывает свои высшие возможности через восприятие и осмысление Премудрости, в жизни согласно правде Божией, в любви и святости.

Разум

Кроме значения Р. как особого вида мыслительной деятельности по соотношению с рассудком, под Р. в более широком смысле...

Кроме значения Р. как особого вида мыслительной деятельности по соотношению с рассудком, под Р. в более широком смысле понимается существенная для человека, как такого, способность мыслить всеобщее, в отличие от непосредственно данных единичных фактов, какими исключительно занято мышление прочих животных. Такая способность отвлечения и обобщения, очевидно, включает в себя и рассудок, в силу чего в некоторых языках, напр. французском, коренного различия между Р. и рассудком вовсе не полагается (raison – raisonnement) Действие Р., как мышление всеобщего, теснейшим образом связано с человеческою речью, закрепляющею одним словесным значком неопределенное множество действительных и возможных (прошедших, настоящих и будущих) явлений подобных или однородных между собою. Если брать слово в его целости, нераздельно с тем, что им выражается или изрекается, то должно признать, что в слове и словах дана действительная сущность разумного мышления (греч. ????? – слово = Р.), из которой рассудочный анализ выделяет его различные формы, элементы и законы. В древней философии, после того, как Аристотель, определивший Божество как самомышление, и стоики (учившие о мировом Р.) признали за разумным мышлением абсолютную ценность, скептическая реакция разрешилась в неоплатонизме, ставившем Р. и умственную деятельность на второй план и признававшем высшее значение со стороны объективной – за сверхразумным Благом или безразличным Единством, а со стороны субъекта – за умоисступленным восторгом (????????). Более определенное и умеренное выражение такая точка зрения получила в общепризнанном средневековом различении между Р. как светом естественным (lux naturae) и высшим божественным или благодатным просвещением (illuminatio divina s. lux gratiae). Когда это различение переходит в прямое и враждебное противоположение (как это бывало и в средние века, и в раннем лютеранстве, и во многих позднейших направлениях), оно становится логически нелепым, потому что божественное просвещение для принимающих его дано в действительных душевных состояниях, наполняющих сознание определенным содержанием, тогда как Р. (вопреки Гегелю) не есть источник действительного содержания для нашего мышления, а дает лишь общую форму для всякого возможного содержания, какова бы ни была его существенная ценность. Поэтому противополагать высшее просвещение разуму, как чему-то ложному, так же бессмысленно, как противополагать высший сорт вина сосуду вообще. Столь же неосновательно противоположение, делаемое в новой философии между Р. и естественным опытом или эмпирией. Оно имело бы смысл лишь при отожествлении Р. с панлогизмом Гегеля (см.), утверждавшего, что наше разумное мышление создает из самого себя, т.е. из себя как формы, все свое содержание. Но так как это учение, единственное по смелости замысла и по остроумию исполнения, в принципе неверно, так как наш Р. получает свое содержание из. опыта, то прямого противоположения между ними не может быть допущено. Еще менее логично обратное стремление – выводить самый Р. или самую идею всеобщности из единичных фактов опыта.

Разум

Ум, способность осмысления и понимания реалий действительности в ходе формирования позитивных уровней сознания;...

Ум, способность осмысления и понимания реалий действительности в ходе формирования позитивных уровней сознания; умение не только отличить истинное от ложного, добро от зла, ценности от пороков, ноосферное от негасферного, но и уточнять неясные понятия, создавать, творить новые, выбраковывать и отбрасывать бредовые, мусорные и негапонятия более широкого значения, все более обогащая тем самым общечеловеческие знания. Кант под разумом подразумевал также способность человека осуществлять связь с окружающим миром через долженствование; творчество нового знания, способность образования метафизических идей.

Разум

Исходя из привычки, можно воссоздать особенности того, что мы называем “разумом”; разум – это след совокупностей...

Исходя из привычки, можно воссоздать особенности того, что мы называем “разумом”; разум – это след совокупностей соприсутствующих событий в некоторой области пространства-времени, где есть материя, особенно склонная к формированию привычек. Чем больше склонность, тем более сложным и организованным становится разум. Таким образом, разум и мозг в действительности не различаются, но когда мы говорим о разуме, мы думаем главным образом о совокупности событий, соприсутствующих в рассматриваемой области, и об их отдельно взятых отношениях к другим событиям, составляющим части других периодов истории рассматриваемого нами пространственно-временного туннеля. В то же время, говоря о мозге, мы берем совокупность соприсутствующих событий как целое и рассматриваем его внешние отношения к другим совокупностям соприсутствующих событий, также взятых как целое; одним словом, мы рассматриваем форму туннеля, а не события, из которых составлен каждый его срез.

Таким образом, “разум” и “ментальное” – всего лишь приблизительные понятия, дающие удобное сокращение для некоторых приблизительно верных законов. В законченной науке слова “разум” и “материя” должны исчезнуть и быть заменены на каузальные законы, связывающие “события”.

Единственными событиями, известными нам иначе, чем через их математические и каузальные свойства, являются перцепты – события, расположенные в той же области, что и мозг, и обладающие последствиями особого рода, которые называются “реакциями знания”.

Что есть разум? Очевидно, разум должен быть прежде всего группой ментальных событий, поскольку мы отказались от точки зрения, согласно которой разум является единичной простой сущностью, такой же, какой прежде считалось эго.

Разум

Высший уровень мышления, для которого характерно, прежде всего, творческое оперирование абстракциями и сознательное...

Высший уровень мышления, для которого характерно, прежде всего, творческое оперирование абстракциями и сознательное исследование их собственной природы; это высшая ступень познавательной деятельности человека, способность логически и творчески мыслить. Разум выступает как творческая и познавательная сила, с помощью которой раскрывается сущность действительности. Разум присущ только человеку. Он охватывает не только умственную, но и всю практическую сознательную деятельность людей. Важнейшее свойство разума – свобода воли, т. е. способность делать выбор и принимать решение в неоднозначной ситуации.

Разум

(Vernunft – нем.) В кантовской философии – обозначение высшей познавательной и практической способности. В своей логической...

(Vernunft – нем.) В кантовской философии – обозначение высшей познавательной и практической способности. В своей логической функции разум проявляется как способность к умозаключениям (в отличие от рассудка как способности суждений в широком смысле). Разум возвышается над рассудком, задавая принципы единства его законов, подобно тому, как рассудок задает правила единства явлений. Существо как логических, так и реальных (т.е. направленных на познание предметов) актов разума состоит в поисках безусловных условий для всего обусловленного (аналогия большей посылки в умозаключении). Соответственно, основные предметные понятия разума – идеи – выражают возможные виды безусловного (душа, мир, бог). Идеи не являются элементарными понятиями, а вырастают из категорий. Роль разума в познании – регулятивная: направлять рассудок ко все более глубокому проникновению в законы природы в поисках их систематического единства. Попытка дополнить регулятивные функции разума конститутивными (т.е. доказывать бытие безусловного) неправомерна, так как разум не в состоянии обеспечить соблюдение условий, необходимых для априорного синтетического познания (все рациональные познания должны иметь аподиктический, а значит, априорный характер). Невозможность полновесных теоретических познаний компенсируется практическими возможностями разума. Разум становится практическим, когда определяет волю по всеобщим принципам.

Анализ условий и предпосылок практического применения разума позволяет Канту построить своеобразную “практическую онтологию”, в которой идеи разума все-таки обретают свои предметы, хотя полученные результаты (в частности, тезисы о бытии бога и бессмертии души) по прежнему не соответствуют строгим критериям теоретического познания и остаются в статусе веры.

протоиерей Вадим Леонов

Если ум помрачен грехом (а это свойственно всем людям после грехопадения), то он не имеет ясного опыта созерцания. Помраченный ум опирается не на созерцание, но на чувственный опыт и рассудительность разумной силы души, т.е. рассудок. Ум, делающий сущностные утверждения не на основе созерцания, а путем рассуждений, становится разумом (lOgoj). После грехопадения мышление стало главной формой деятельности человеческого ума, т.е. ум проявляет себя как разум.

Святитель если говорит об уме, то его локализация в какой-либо части тела отрицается: «Ум не привязан к какой-либо части тела, но равно прикосновенен ко всему телу, сообразно с природою произведя движение в подлежащем его действию члене» [ 3, с. 35]. Эту мысль активно поддерживал святитель .

Различение ума, разума и рассудка

Вот несколько примеров того, как различают эти понятия святые отцы.

Преподобный : «Ум (νοῦς ) есть орган мудрости, а разум (lOgoj) – орган знания. Ум, двигаясь, ищет причину существ, а логос, многообразно оснащенный, исследует только качества. Искание есть первое движение ума к причине, а исследование есть различение логосом той же причины через понятие. Ум характеризуется движением, а логос – различением через понятие» .

Св. : «Одно дело созерцать, другое – размышлять. Ум сначала созерцает, а потом разнообразно мыслит… Ум должен научиться молчать, должен оголиться. Тогда он обретает чувство тайного, сверхразумного и божественного» .

Преподобный : «Разумному существу принадлежат две способности – созерцательная (qewrhtikOn) и деятельная (praktikOn). Созерцательная способность постигает природу сущего, деятельная же обдумывает поступки и определяет для них правильную меру. Созерцательную способность называют умом (noan), деятельную же – разумом (lOgon); созерцательную способность называют также мудростью (sof…an), деятельную же – благоразумием (frOnhsin)» .

Итак, обобщая сказанное, можно заключить, что в святоотеческой традиции широко распространено четкое различение духовно-созерцательной и интеллектуально-рассудочной способности человека, что выразилось в употреблении слов «ум» (νοῦς ), «разум» (lOgoj) и «рассудок» (diOnoia). Это очень важное антропологическое различение, но в данном вопросе имеется терминологическая расплывчатость, которую необходимо учитывать. В большинстве случаев у святых отцов слово «рассудок» (diOnoia) обозначает способность рассуждать, мышление, указывает на разумную силу души. Слово «ум» (νοῦς ) чаще всего указывает на дух или созерцательную способность человека. А слово «разум» (lOgoj) может ассоциироваться и с одним, и с другим словом. Каково же его подлинное значение? Из приведенных свидетельств видно, что сближение, а порой и отождествление у святых отцов слов «ум» и «разум» обусловлено тем, что они относятся к одной и той же части человеческой природы – духу, и их различие связано со способом реализации ума. Если ум обращен к созерцанию духовного мира и Бога, то он всегда именуется словом «ум» (νοῦς ), ибо в этом случае его деятельность прямо соответствует божественному замыслу о нем, через эту деятельность человек обретает божественные откровения и определенное познание сущностей тварного мира, что есть истинная мудрость. Если же ум обращается к рассуждениям, построению понятий, диалогизирует, то он именуется разумом и плодом его являются знания о видимом мире. Разум – это рассуждающий ум.

Слово «рассудок» (diOnoia) указывает на душевный аппарат мышления, способность создавать суждения, интеллект, мыслительную силу души. Если использовать трихотомическую схему описания человеческой природы, то рассудок – это душевная категория, в то время как ум относится к высшей духовной части человека, разум же – это отвратившийся от созерцания ум, взаимодействующий с рассудком, опирающийся на свои душевные силы и опыт. Поэтому в определенном контексте возможно отождествление слов «разум» и «рассудок».

Поскольку после грехопадения человеческий ум покрыт пеленой греха и не способен созерцать сверхчувственный мир, то он используется человеком только отчасти в своей низшей функции – как разум, т.е. как орудие анализа и осмысления чувственного опыта, а также для облечения этого опыта в слова.

Разум хотя и основывается на рассудке, но им не ограничен и имеет в своем арсенале иные средства и методы познания: рефлексия, интуиция, образность, символы, воображение и др. Все перечисленное – это редуцированные свойства подлинного ума (νοῦς ). В частности, интуиция – это спонтанно проявляющаяся созерцательная способность ума, позволяющая понять суть объекта или явления без аналитических рассуждений. Однако в уме, помраченном грехом, эта способность обычно не обнаруживается или же проявляется крайне неожиданно, чаще всего в экстремальных ситуациях. Современный человек не может владеть этой способностью постоянно. Попытки активизировать эту сферу человека с помощью определенных оккультных методик приводят к повреждению сознания и тяжелейшим формам прелести, о чем много говорят святые отцы, поэтому попытки искусственно развить в себе интуицию – это крайне опасный духовный эксперимент над собой. Созерцательная способность ума, проявившаяся в жизни святых людей, – это определенный плод их духовной жизни, но не цель. Данная способность получает свое правильное раскрытие только на пути богоугодной жизни, по слову Господа: «Ищите же прежде Царства и правды Его, и это всё приложится вам» (, св. , св. О хранении чувств. М., 2000

РАЗУМ – философская категория, выражающая высший тип мыслительной деятельности, противопоставляемый рассудку . Различение разума и рассудка как двух «способностей души» намечается уже в античной философии: если рассудок как низшая форма мышления познает относительное, земное и конечное, то разум направляет на постижение абсолютного, божественного и бесконечного. Выделение разума как более высокой по сравнению с рассудком ступени познания четко осуществлялось в философии Возрождения у Николая Кузанского и Дж.Бруно, будучи связываемо ими со способностью разума постигать единство противоположностей, которые разводит рассудок.

Наиболее детальную разработку представление о двух уровнях мыслительной деятельности в понятиях разума и рассудка получает в немецкой классической философии – в первую очередь у Канта и Гегеля. Согласно Канту, «всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме» (Кант И. Соч. в 6 т. М., 1964, с. 340). В отличие от «конечного» рассудка, ограниченного в своих познавательных возможностях чувственно данным материалом, на который накладываются априорные формы рассудка, мышлению на его высшей стадии разума свойственно стремление к выходу за пределы заданного возможностями чувственного созерцания «конечного» опыта, к поиску безусловных оснований познания, к постижению абсолютного. Стремление к этой цели необходимо заложено, по Канту, в самой сущности мышления, однако ее реальное достижение невозможно, и, пытаясь все-таки достичь ее, разум впадает в неразрешимые противоречия – антиномии. Разум, согласно Канту, может, т.о., выполнять только регулятивную функцию поиска недостижимых предельных оснований познания, попытки реализации которой призваны приводить к выявлению принципиальной ограниченности познания сферой «явлений» и недоступности для него «вещей в себе». «Конститутивная» же, по терминологии Канта, функция реального познания в пределах «конечного» опыта остается за рассудком. Кант, т.о., не просто констатирует наличие разума как некоторой познавательной установки, он осуществляет критическую рефлексию по отношению к этой установке. «Вещь в себе» можно помыслить, но ее нельзя познать в том смысле, какой вкладывает в это понятие Кант, для которого идеалом теоретического познания выступают концептуальные конструкции математики и точного естествознания.

Смысл этого учения Канта о неосуществимости претензий на постижение «вещей в себе» зачастую сводился к агностицизму, рассматриваемому как неоправданное принижение познавательных способностей человека. Между тем Кант отнюдь не отрицал возможностей неограниченного освоения все новых слоев реальности в практической и теоретической деятельности человека. Однако Кант исходит из того, что такое прогрессирующее освоение всегда происходит в рамках опыта, т.е. взаимодействия человека с объемлющим его миром, которое носит всегда «конечный» характер, не может по определению исчерпать реальность этого мира. Поэтому теоретическое сознание человека не в состоянии занять некую абсолютную позицию «вненаходимости» по отношению к реальности объемлющего человека мира, в принципе превышающего возможности его любого рационального объективирующего моделирования, как это происходит в артикулируемых и тем самым контролируемых сознанием понятийных конструкциях математики и точного естествознания. Кантовский агностицизм в отношении разума несет в себе очень мощную антидогматическую направленность против всяких попыток построения законченной в своих исходных предпосылках и основаниях «закрытой» теоретической картины реальности мира в целом, каким бы конкретным содержанием эта картина не наполнялась.

Продолжая традицию различения разума и рассудка, Гегель существенно пересматривает оценку разума. Если Кант, по мнению Гегеля, преимущественно «философ рассудка», то у Гегеля понятие разума становится важнейшим компонентом его системы. Гегель исходит из того, что следует преодолеть кантовское представление об ограничении позитивных функций познания рамками рассудка как «конечного» мышления. В отличие от Канта, Гегель считает, что, именно достигая стадии разума, мышление в полной мере реализует свои конструктивные способности, выступая как свободная, не связанная какими-либо внешними ограничениями спонтанная активность духа. Пределы мышления, по Гегелю, не вне мышления, т.е. в опыте, созерцании, в преднайденности объекта, а внутри мышления – в его недостаточной активности. Подход к мышлению как формальной лишь деятельности по систематизации данного извне материала, свойственный для рассудка, преодолевается, с точки зрения Гегеля, на стадии разума, когда мышление делает своим предметом свои собственные формы, и преодолевая их узость, абстрактность, односторонность, вырабатывает свое собственное имманентное мышлению идеальное содержание – «идеализированный предмет». Тем самым оно формирует то «разумное» или «конкретное понятие», которое, по Гегелю, следует четко отличать от рассудочных определений мысли, выражающих лишь абстрактную всеобщность (см. Восхождение от абстрактного к конкретному ). Внутренним стимулом работы разума для Гегеля выступает диалектика познания, заключающаяся в обнаружении абстрактности и конечности преднайденных определений мысли, которая проявляется в их противоречивости. Разумность мышления выражается в его способности снять эту противоречивость на более высоком уровне содержания, в котором, в свою очередь, обнаруживаются внутренние противоречия, являющиеся источником дальнейшего развития.

Итак, если Кант ограничивает конститутивную функцию мышления рассудком как деятельностью в рамках некоей заданной системы координат познания, т.е. «закрытой» рациональностью, то Гегель сделал своим предметом рассмотрения «открытую» рациональность, способную к творчески конструктивному развитию своих исходных предпосылок в процессе напряженной самокритичной рефлексии. Однако трактовка такой «открытой рациональности» в рамках гегелевской концепции разума имела ряд существенных пороков. Гегель, в противоположность Канту, полагает, что разум способен достичь абсолютного знания, тогда как действительное развитие исходных предпосылок «парадигм», «исследовательских программ», «картин мира» и пр. не приводит к их превращению в некую всеобъемлющую «монологику», они не перестают быть относительными познавательными моделями реальности, в принципе допускающими иные способы ее постижения, с которыми следует вступать в отношения диалога. Совершенствование и развитие исходных теоретических предпосылок осуществляется не в замкнутом пространстве спекулятивного мышления, а предполагает обращение к опыту, взаимодействие с эмпирическим знанием, оно не является неким квазиестественным процессом саморазвития понятия, а представляет собой результат реальной деятельности субъектов познания и предполагает многовариантность действий, критический анализ различных проблемных ситуаций и т.п. В целом же типологию разума и рассудка никак нельзя оценивать как некий анахронизм, имеющий значение только для истории философии. Реальный конструктивный смысл данного различения может быть раскрыт с позиций современной эпистемологии и методологии науки, в частности, в связи с разработкой понятий «открытой» и «закрытой» рациональности в рамках концепции современной неклассической метарациональности.